облако тэгов
Номинировал Владимир Борисов: Это фантастика ближнего прицела. Редчайший для нашего времени вид научной фантастики, требующий определённой смелости и хорошего знания современных технологических новшеств. Хотя номинируется лишь одно произведение — повесть «Московские каникулы», представляет интерес весь сборник Елены Клещенко «Файлы Сергея Островски». Форма фантастического детектива не должна скрыть от читателя главное, что интересует автора: возникновение совершенно новых этических проблем, вызываемых быстрым проникновением в наш мир вещей и явлений, из фантастики переходящих в реальность. Всё это ждёт нас «за поворотом, в глубине», к этому нужно готовиться, это нужно осознавать, это нужно осмысливать и учиться в этом жить. Потому что жить по-старому не получится, отсидеться в уголке не удастся. «Хищные вещи века» вторгаются и внедряются в наше пространство незаметно, но стремительно и затрагивают всех.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
цитатаНу что ж… детективная деятельность в условиях несколько расширенных технологических возможностей по сравнению с настоящим моментом (то есть близкое будущее). После сериала «Черное зеркало» (Black Mirror, 2011-2016) читать это уже не занимательно. Между тем, занимательность — это единственная мотивировка для обращения к таким текстам, почти лишенным художественных, психологических и философских достоинств/измерений. Поэтому всю книгу — «Файлы Сергея Островски» — я читать не буду. Возможно, зря.
Валерий Иванченко:
цитатаЕлена Клещенко, научный журналист и редактор, написала серию научно-детективных историй из не очень отдалённого будущего (не пропадать же профессиональным знаниям и умениям). В этой серии действует один сквозной персонаж: русский американец – полицейский, затем частный сыщик. В разных историях он для раскрытия преступлений пользуется методами футуристической криминалистики (вроде детальной расшифровки ДНК, например), мотивы и способы совершения преступлений связаны со всякими идеями из передовых областей науки. В одном рассказе сыщик даже ведёт расследование на обитаемой лунной базе. На премию номинирована маленькая повесть «Московские каникулы» — не очень закрученная, но, может быть, самая литературная.Действие повести разворачивается на подмосковной даче, и явных примет будущего здесь почти нет. Вся фантастичность сводится к выдуманному способу лечения болезни Альцгеймера – компьютерному интеллектуальному протезу. Это изобретение задаёт некоторые параметры предполагаемого преступления, расследование же приходится вести по старинке. Расследование совершенно частное и проводимое к тому же в ограниченном кругу съехавшихся родственников. Хотя за пределами дачи царит высокотехнологический капитализм, в замкнутом мирке повести мы погружаемся в забытую атмосферу советского детектива.
Советский детектив был любим за остросюжетность, нарушающую привычный и приевшийся быт. Важными приметами его были психологизм, узнаваемая типажность и чёткость нравственных ориентиров. Советский сыщик был идеалом, образцом человека, борющегося с недостатками старого мира и своими собственными несовершенствами ради общего будущего. В повести Клещенко главный герой идеален вдвойне – ведь он прибыл в милую, но несколько затхлую Россию из самой передовой Америки. Прибыл, чтобы наказать зло, спасти дядюшку, произвести впечатление на кузину. Несмотря на некоторые сложности адаптации, особого труда ему эта миссия не доставит, с его-то опытом защиты закона среди прожжёных капиталистов.
С психологичностью в повести не так чтобы сильно здорово, но детектив вышел крепкий и даже не женский, без всякой романтической лабуды, свойственной Устиновым и Дашковым. Профессиональную состоятельность автор показала на пять, создав чтение достойное, грамотное, хотя и без всяких достоинств сверх намеченных в техзадании. Читать это нет совершенно никакой необходимости, пока вас не волнует перспектива болезни Альцгеймера.
Константин Мильчин:
цитатаСмесь детектива и фантастики с добавлением некоторого количества умных слов, сложных девайсов и попыткой выйти на международный уровень. За заодно на философско-футуристический. В итоге получается российская адаптация «Черного зеркала» с актерами из сериала «Ментовские войны».
Артём Рондарев:
цитатаВ повести за образец взят старомодный английский детектив, с большой семьей, живущей в большом доме, откуда пропадает человек, ворохом подозреваемых, сложными семейными отношениями и единством места и действия, которое, кстати, происходит в России, куда герой, связанный узами родства с описанной семьей, приехал погостить. Повествование обладает некоторым морализаторским потенциалом, и недаром две фамилии писателей, возникающие тут в речах и мыслях героев, — это Достоевский и Честертон.В силу жанровых особенностей о сюжете я почти совсем не буду говорить. Речь тут идет о розыске людей, который главный герой осуществляет, преимущественно прибегая к помощи интернета и разнообразных гаджетов; действие, судя по всему, разворачивается в каком-то недалеком будущем, в котором успели появится некоторые технические и электронные новинки, однако по сравнению с нашим временем все они не производят впечатления какого-то особенного технологического прорыва, и в этом состоит первая проблема: не вполне понятно, на каком основании повесть отнесена к фантастическому жанру. Да, тут есть взлетающие автомобили и какие-то хитрые подслушивающие устройства, но никакой принципиально иной проблематики они в повествовании не вносят; да, сюжет строится вокруг технологий, на данный момент недоступных, но, опять-таки, после непродолжительного раздумья эти технологии можно заменить на нечто уже существующее, и сюжет от этого никак не пострадает. Думать, что фантастика – это такой жанр, где много разнообразных устройств и «не все как у нас» — значит, полагать его чем-то вроде «реализма с гаджетами», то есть, строго говоря, уничтожать все эндемичные фантастике проблематики и в довольно большом числе случаев просто свести ее к графомании: Стругацкие писали определенно менее искусным стилем, чем Бунин, но любят их не за это.
Другая проблема тоже связана с гаджетами и жанром, но она в каком-то смысле прямо противоположна первой: классический детектив (а повесть прямо в него метит) нельзя написать в будущем, только в настоящем или прошлом, просто оттого, что функция читателя в детективном жанре принципиально отличается от функции читателя любых других жанров. Как гласит второе правило «Десяти заповедей детектива» Рональда Нокса, «Никакие сверхъестественные или ненатуральные силы не допускаются»; в детективе же, который происходит в будущем, этих сил всегда пруд пруди, ибо, как известно, при определенном уровне технического развития техника становится неотличима от магии: устройства, которые умеют делать то, что в наше мире не умеет делать еще ничто, появляются из кармана с ловкостью фокуса, и не вполне понятно, в чем тут роль читателя, который в детективе, как ни крути, — обязательный соучастник событий, ибо, собственно, детективная загадка всегда предлагается автором как повод для состязания с читательской проницательностью. Как читатель может догадаться, что одно непонятное устройство отключается с помощью другого непонятного устройства, которое внезапно оказывается у героя в сумке, и сделать из этого какие-то выводы? Разумеется, никак. Таким образом, автор обретает роль демиурга, который не обязан ни перед кем отчитываться, и тебе остаётся только гадать: задумывалось ли применение этого непонятного девайса при сочинении сюжета или автор просто достал его из шляпы, когда понял, что сам забрел в тупик? То есть, честно ли написана задача, или же в нее по мере попыток ее решить на ходу подбрасываются все новые и новые условия?
Если же отвлечься от этих претензий (на мой взгляд, правда, весьма существенных), то читается это все довольно увлекательно и написано достаточно внятным языком; тем не менее, даже несмотря на внятность языка, названные выше проблемы приводят к тому, что у тебя в итоге возникает ощущение авторского превосходства над тобой: автор настолько лучше экипирован знанием происходящего, чем ты, что ты постепенно теряешь нить и принимаешься путаться в героях (выписанных довольно стереотипно), их аргументах (которые часто ссылаются на вещи, о которых у тебя нет никакой возможности узнать) и в сюжете в целом, — до той степени, что хочется вернуться на несколько страниц раньше и перечитать, с чего же все-таки все началось.
цитатаПриятный классический детектив. При этом очень тщательно продуманы черты недалекого будущего. Они правдоподобны, им веришь, все так и будет: примерно так же, как сегодня, но с такси на воздушной подушке, автомобилями, возвращающимися домой на автопилоте, и лабораториями, по ДНК рисующими портрет человека. Однако все же это не более чем детектив. Никаких дополнительных измерений и новых горизонтов в тексте не проглядывает.Лично мне чтение «Московских каникул» несколько затрудняло повышенное внимание автора к одежде, прическам и занавескам — всем этим милым трикотажно-текстильным деталям. Но это отнюдь не недостаток, а может быть даже и достоинство повести.
Галина Юзефович:
цитатаПреувеличенно традиционный, словно бы аккуратно выпиленный по типовому шаблону герметичный детектив с одним-единственным фантастическим допущением. Интрига выстроена на честную четверку; герой (американец русского происхождения, приехавший на историческую родину навестить родню) выглядит идеальным суперменом без человеческих свойств; локейшн, в котором происходит действие (классическая постсоветская дача), производит впечатление плоской и минималистичной декорации, нарочито лишенной каких бы то ни было узнаваемых теплых деталей. Диалоги – как будто автор только что закончил какие-то онлайновые курсы по creative writing’у. Словом, старательный и ученический блочно-панельный опус – не плохой и не хороший, но в целом совершенно не обязательный.
Отзывы на другие произведения, номинированные на "Новые горизонты" см. на официальном сайте премии.
